Ненадолго в комнате воцарилась полная тишина. Лишь потрескивание дров в камине. Затишье. И уверенность, что первый этап прошел. Маленькая передышка. Есть время, чтобы набраться сил перед следующими уколами. И от этого почему-то стало легче. На какую-то жалкую секунду. А потом – снова в бой. Снова. Но это действительно будет потом, а сейчас можно было поверить, что Дебору наконец-то оставили в покое, пусть и не окончательно и не навсегда. Она думала, что хуже уже быть не может. Оказалось - у нее слабая фантазия.
От первого звука чужого голоса, Дебора вздрогнула, и резко убрала руки от лица, выпрямила спину, с непониманием глядя на нарушившего ее временный хрупкий покой незнакомца. В короткий промежуток времени она растерянно хлопала глазами и пыталась понять: происходит ли это все наяву или ей это только снится. Она предпочла бы второй вариант, но понимание настигло ее слишком быстро. И вот из ее взгляда исчезает всякая растерянность, уступая место так называемому праведному гневу. Так вот он какой, этот треклятый Бенджамин Гринграсс.
Ей не терпелось увидеть лицо того, кто одной своей прихотью почти что разрушил ее жизнь. Она заочно ненавидела его и свято верила, что в ближайшие пару минут окажется, что этот завидный жених глуп, некрасив и, к тому же, редчайшая сволочь. Она уже наперед создала в своей голове совсем непривлекательный образ своего собеседника. И каково же было ее удивление, когда он повернулся. Стоит ли говорить, что он являл собой полнейшую противоположность ее представлениям? И очень соответствовал красноречивым описаниям ее отца. Хоть садись и тут же пиши картину маслом. А потом в золотую раму и на стенку в какой-нибудь старинный-старинный особняк на самое видное место. Все будут явно восхищаться. Но не в этом суть. Можно, конечно, было потешить себя мыслью, что как человек и личность он ничтожен, и весь его презентабельный вид - только упаковка, скрывающая пустоту. Но... Почему-то это предположение теряло свою правдоподобность как только Дебора увидела его глаза. У глупого, поверхностного человека не может быть такого взгляда. А ведь взгляд говорит о человеке громче, чем все его уверения и слова. Она это знала, давно знала. Именно благодаря таким мелочам она определяла кого можно впустить в свой узкий круг друзей, а с кем даже здороваться не стоит. Она была настолько поражена, что в какой-то момент забыла о том, кто перед ней и по привычке протянула ему свою руку. И взяла подарок. Все как положено, только она так и не поднялась со стула, так и не проронила ни слова, так и не попыталась вести себя, как истинная молодая леди. Но стоило только мистеру Гринграссу отойти и она опомнилась. И тут же сама себя упрекнула. В глазах мелькает тень растерянности, но ясно, что она уже пришла в себя. Глупые мысли не имеют права ослаблять ее. Ослаблять внимание. И нельзя забывать, что перед ней - враг. Каким бы учтивым и респектабельным он не казался. Он не должен быть здесь. Он не имел никакого права вторгаться в ее жизнь. Какого черта он вообще сюда явился? С какой стати он сейчас говорит с ней? Холодная ярость в один миг захлестнула ее с головой.
Она уселась поудобнее на стуле и, прищурив карие глаза, смотрела на него, на этого человека, образ которого никак не вязался с ролью разрушителя жизни. Быть может, если бы они встретились не здесь и не при таких обстоятельствах, она бы захотела поближе познакомится с ним. Но в виду нынешних обстоятельств она попросту не могла испытывать к нему ничего светлого и доброго. Стоило ему упомянуть, что он не хочет быть причиной семейных скандалов, Дебора едва удержалась, что бы не рассмеяться нервным, полуистеричным хохотом. Неужели он не понимает, что он уже стал причиной всех ее проблем?
Однако, она еще сомневалась, еще делилась на две мятущиеся половинки, одна из которых сходила с ума, ненавидела рвалась прочь. Вторая надеялась: а вдруг она может доверится этому, казалось бы, хорошему человеку? Вдруг он поймет и прекратит это безумие? По крайней мере, он единственный, кто может это сделать. Отец ясно дал ей понять, что расторгать договор не станет.
И вправду, почему бы ей не попытать счастья? Ведь выдался такой удобный случай. Их никто не слышит. Дебора в некотором раздумии прикусила нижнюю губу. С другой стороны, зачем ей даже пытаться скрыть свое негодование и злость? Почему бы не послать этого джентльмена ко всем чертям еще раз? 
Спокойствие, спокойствие, прекрати кипятиться. Вдохнула, выдохнула и объяснила ему спокойно, что ты обо всем этом думаешь, без всяких там возмущений.
Все. Она решила. Точно решила. Надо попытаться. Иначе она не вытерпит.
- Я не думаю, что у нас с вами могут быть какие-либо отношения, мистер Гринграсс. - серьезно-суровый тон, которым девушка хотела одарить своего собеседника почему-то не состоялся. Он был тихим и задумчивым. Она не стала отводить взгляда, а в ее глазах можно было увидеть уверенность в себе и своих суждениях, непоколебимость и, на самом дне, усталость. - Видите ли, я более чем уверена, что единственной причиной брачного союза должна быть любовь. Как бы это банально ни звучало. Вы же никогда не полюбите меня. Потому что нельзя любить только потому, что так хочется. Это процесс совершенно не подвластный людям. И я уж точно никогда не полюблю вас, так как мое сердце принадлежит другому человеку. И вот он, итог. Вы никогда не сможете быть счастливы с такой девушкой, как я. Я никогда не смогу быть счастлива с вами. И мой любимый человек пострадает ни за что, ни про что. Так что я не думаю, что эта так называемая сделка между вами и моим отцом такая уж хорошая идея. Я была бы очень благодарна вам, если бы вы освободили меня от всех обязанностей и забыли об этом случае. Судя по тому, как отчаянно родители пытаются заполучить вас в качестве жениха для своих дочерей, без невесты вы точно не останетесь. - слабая улыбка. Хотя, по идее она совершенно не была уместна в данной ситуации. Потому оная и была довольно-таки неуверенной и быстро угасла.
Кажется, ты его сейчас совершенно утомишь своими тирадами, и он точно заснет на половине одной из них, даже не соизволив дослушать тебя…
Дебора вдруг признала, что все это правда. Ну, в конце концов, должна же она высказать ему хотя бы частичку того, что думает, чтобы он понял всю сложность ситуации, понял ее саму? Или все-таки не должна? Во всяком случае, малую часть из того, что хотела сказать, она уже высказала. И дышать стало как-то легче.
Она взяла ту самую коробочку с подарком, которая все это время покоилась у нее на коленях неоткрытой. Затем резко поднялась со стула, хотя казалось, что за все это время она уже успела прирасти к нему. Непроизвольно морщит нос от недовольства - она-то надеялась, что когда поднимется, то ей больше не придется смотреть на Гринграсса снизу вверх. Как бы не так. Он намного выше ее будет.
- Боюсь, я не могу принять это. Извините.  - она протягивает подарок дарителю. На мгновение ей становится неудобно, неуютно от взгляда, которым одаривает ее тот, и она слегка поворачивает голову в сторону и отводит взгляд.
Отступить? Поздно. Слишком поздно. Она уже выложила все карты, раскрыла все, что беспокоило ее . И пока еще трудно определить, оставалась ли она в выигрыше, и какие карты откроет ей мистер Гринграсс, если откроет их вообще. Хотя, кажется, в данной ситуации нет выигравших и нет проигравших. Есть он, который старше ее на три года года, и есть она – относительно недавно закончившая Хогвартс, и, кажется, до сих пор еще не повзрослевшая. Интересно, она вообще когда-нибудь выкарабкается из стадии постоянно играющего в одном месте детства или все-таки нет? Кажется, ответ на этот вопрос был вполне очевиден.
- Хотите правду? – внезапно даже для самой себя спросила она, вновь взглянув стоящему напротив ее мужчине в глаза. - Вы мне нравитесь. И мне бы хотелось, чтобы вы мне и дальше нравились. Так что давайте не тратить время попусту.